Чужак. Охота - Страница 62

Все, мне пора отсюда убираться как можно быстрее. Моя информационная бомба оказалась гораздо большей мощности, чем я себе представлял. Тюльпаны, я иду к вам. Но прямо сейчас я не могу отсюда исчезнуть, это будет не совсем прилично. Бедный отец, я посмотрел на ушастика-наци. Вполне понимаю твои чувства. Все дети страдают в юности нигилизмом, а некоторые, как твоя дочь, не прекращают этого делать никогда. Я мысленно рассмеялся и представил себе картину Репина: «Любимая дочка нациста решила в очередной раз заказать оркестр и исполнить в присутствии отца «Интернационал». Сочувствую тебе, плющик, а голос у девчонки действительно красивый.

– Творец, за что? – неизвестно у кого решил поинтересоваться один совсем счастливый ушастик.

А Фариза специально еще раз решила позлить своего отца, а не только исполнить мне балладу о дружбе. Два дела в одном – ну она и язва! Красотка, ты великолепна, но если бы у меня была такая дочь, то я бы придушил ее еще в колыбели.

– Странно, Ровер, Ругино, мы уже почти подъехали к границе домена тюльпанов, а нас еще никто ни разу не попытался убить.

– Так ты сам говорил, что тебя отравят, – заметил Ругино. – Попытаются отравить.

– Да, говорил, но доктор Менгеле наверняка слетел с резьбы после моего вдумчивого разговора с его сыном. Я беспокоюсь за его адекватность. Понимаете, парни, поступки разумного можно предугадать и предвидеть, можно их рассчитать, а вот если клиент сошел с ума от ярости и ненависти ко мне, то ситуация становится опасной. Она становится непредсказуемой.

– Влад, вечно ты все усложняешь, – заявил мне бегущий рядом с Чернышом Ровер. – Все просто, он даже не думал, что ты осмелишься появиться на Ритуме после того, как ты убил его заряженного артефактами сына.

Артефакты, я хмыкнул, мне досталась почти ничего не стоящая без ключа корона королей, восемь колец с весьма интересными плетениями, стилет, уже не могущий пробить переделанной мной артефактной защиты профа и усовершенствованного пуховика. Хитрый артефакт, блокирующий связь и работу портала, а остальное – мелочовка, не стоящая внимания ни моего, ни профа.

– А-га, а также он не знает об организованном папоротниками моем визите в Дом Тюльпана. Сча-аз, я в это сразу и бесповоротно поверю. Ладно, ждем дальнейшего развития событий. Но доктор Менгеле дурак – ведь папоротники, ромашки, чертополохи и плющи со временем сами бы во всем разобрались. Как можно так подставляться?

– А если он специально это сделал, чтобы ты появился на Ритуме? – спросил Ругино. – Может, он тебя выманивает? Папоротников убивают, и ты спешишь им на помощь.

– Если так, то он еще более опасен, чем я думал, – сознался я. – Тогда наши планы в очередной раз поменяются. Да вы к этому привыкли, парни. Кстати, Ровер, Ругино, а как у вас с личной жизнью? А то вы почти постоянно находитесь со мной и наверняка скучаете по клыкастому женскому полу. А я такая сваха, что ни в сказке сказать, ни пером зарезать.

– Не надо! – Вампиры отшатнулись от Черныша. – Не надо нас женить, – продолжил Ругино. – Нас подобная ситуация, сложившаяся на сегодняшний день, полностью устраивает. И ничего мы не скучаем по женщинам своего рода, мы отбиваемся от них! Каждая юная красивая вампиресса, кроме Регины, считает своим долгом сделать нам предложение. Влад, мы уже устали от этого.

– Как я вас понимаю, а со мной что происходит? Да меня кто хочешь из существ, в свободное от работы время носящих платье, может заставить делать все что угодно.

– Другому ты это рассказывай, – хмыкнул Ровер. – Тебя ни к чему невозможно принудить, если ты сам этого не хочешь. А вот у нас трудности существуют на самом деле. Добытая нами добыча, ранг твоих телохранителей. Знаешь, Влад, чем меньше мы будем проводить времени в герцогстве Арны – тем лучше: целее будем. Эти женщины – это какое-то наказание.

М-да, мои вампиры полностью поняли суть женского пола. Вы наше наказание, но без вас нам жить тоже невозможно.

– Впереди нас ждет засада, – проинформировал меня Ругино.

– Нет, это не засада, а группа встречи гостей, – поправил я вампира. – Ругино, а давай мы с тобой обсудим поэзию?

– А это что такое? – заинтересовался вампир.

– Это такая вещь, что, с одной стороны, ты можешь послать девушку как можно дальше, если она тебе не нравится, а с другой – приблизить ее к себе как можно ближе, если у тебя есть к ней симпатия.

– Не понял, – сознался вампир.

– Сейчас я все тебе объясню, Ругино. – Я принялся копаться в своей памяти… Вот это стихотворение подойдет. – Слушайте, однажды этот один великий поэт написал его для той женщины, с кем у него уже ничего не могло быть.

Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит,
Я не хочу печалить вас ничем…

– Он ее любил, а она не смогла выйти за него замуж?! – возмутился вампир. – Кто это, Влад, назови нам их имена, они будут счастливы оба, нельзя так мучить разумных!

– «…Как дай Создатель вам любимой быть другим», – завершил я цитирование Пушкина, слегка подогнанного к здешней реальности.

– Она изменила ему, тварь, – заметил взбешенный чем-то Ровер. – Надо убить их обоих – ее и ее любовника. Нельзя так доводить мужчину до кромки. Кто они такие, Влад?

– Все они давно уже умерли, а тот, кто написал эти стихи, погиб на поединке. Говорили в свое время, что там были нарушены правила боя, но я не знаю, правда это или нет, я там не присутствовал.